В городе N потерялась разлука:
В двери стучала, искала приют.
Люди боялись обычного стука,
Было понятно — ее здесь не ждут...

В городе N все по-прежнему грустно:
Те же печали терзают людей.
В письменном виде — не высказать устно...
Вроде бы рядом... По сути - нигде...

В городе N по проспектам бродила
Тихая с виду, больная тоска.
Жизнь и ее без усталости била...
И безысходность была ей близка...

В городе N остывала надежда,
Тихо сползая на каменный пол.
Город застрял двух эпох снова между...
Тих и печален... Безмолвен и гол...

В городе N отворил кто-то двери,
Молча разлука шагнула в проем...
Всей безысходности тут не измерить...
В городе N грустно даже вдвоем...

Мне было все равно на мир вокруг,
Я ограничил свой мирок усмешкой.
Без суеты, без наглости, без спешки
Не замечал протянутых мне рук.

Мне было наплевать на горы дел,
Что все копились за моей спиною.
Я жил, как мог. Я делал, что хотел,
Не видя эту жизнь свою иною.

Мне улыбались часто невпопад,
Да и не те, да и не там все чаще.
Судьба, поверьте, вовсе не слепа,
И оттого живется только слаще.

Меня ругали за глаза порой,
В лицо же льстили,льстили неуместно.
И каждый день сквозь лицемеров строй
Я шел вперед, все тот же неизвестный...

За поворотом видел те же дни,
Часы текли, не изменяясь словно.
И, как-то раз, сказав мне "Извини",
Судьба в могилу уложила ровно.

Ночь разукрасила аллеи тишиной.
Зажглись огни извечного прогресса.
Газетный номер вышел из-под пресса...
И тень с косой отправилась за мной.

По тротуарам потекли мечты
Влюбленных пар, сидящих на скамейках.
В кустах незримо прошуршала змейка...
И на погосте вновь блестят кресты.

На млечный путь любуется она,
Одна из тех, кто не дождется принца.
Но будет ждать, еще, ведь это принцип...
Я замечтался - выпал из окна.

Бездомный пес улегся под мостом,
С счастливым видом в чью-то кость вгрызаясь.
Путь млечный тихо небо разрезает...
Увозит тело экипаж с крестом.

В тот день, когда погаснет свет
Моих очей под шепот ночи,
Я сброшу груз прошедших лет
Под знаком льва. На радость прочих.

В тот час, когда затихнет крик
Моей души, что в небо рвется,
Я поседею, как старик.
А что еще мне остается?

В тот миг, когда исчезнет стук
В моей груди и в венах тела,
Хранитель подойдет к кресту...
И вдруг заплачет неумело...

Кровью забрызганы белые стены,
Тем теплым вечером ты вскрыла вены.
Слишком обыденно и тривиально,
Вид лица смерти картиной финальной.

Сердцу приказано остановиться.
В белых халатах серые лица.
«Скорая помощь» успеть не сумела,
Тело. Осталось забрать только тело.

На катафалке по улицам ночью,
Тело порой подлетает на кочках.
Морг. Старый врач без перчаток, но пьяный.
Тем, кто доставил, обещано «Гляну».

Вскрытие. Грубо. Все так же, как было.
Жизнь тебя тоже не очень любила.
Пара бессмысленных строк для отчета.
Всем наплевать. Были б водка с компотом.

пздц долго стияхия или что это

Растревожу, разрисую, распишу
Ярко-алым бледно-розовую душу.
Я не гений, не легенда, просто шут.
Но меня все это в принципе не душит.

Рассмеюсь, расхохочусь, растереблю
Свое тело на потеху всяким фрикам.
Я не верю, не надеюсь, не люблю,
Отражаясь в миллиарде сотен бликов.

Растеряюсь, засмущаюсь, застыжусь
Своих писем в назидание потомкам.
Белым пеплом в черном небе закружусь,
Опускаясь на асфальт бесплотно-звонко.

Раскатаю, разорву. Растает сном
Моя сонная душа в потоке света.
Я пишу, да и мечтаю об одном:
Дайте счастья каплю скромному поэту!!!

Там, где ночь оставляет следы,
Наши тени сплелись воедино.
У большой и соленой воды
Мы с тобой рисовали картину.

Наши краски полны бытия,
Но слегка дополняемы снами.
Два художника лишь — ты и я,
А за спинами — город огнями.

На холсте из забытых цветов,
Что уже не пойдут на витрину,
Я тебя рисовать был готов,
Создавать из божественной глины.

Как ребенок, что чудо открыл,
Я смотрел на любимую снова,
Мы в финале великой игры,
Там, где призом великое слово...

Там, где ночь оставляет следы,
Мы под звездами снова остались,
На картине опять - я и ты,
А за спинами — город из стали...

Александр далеко пойдеш ты случайно не с Акисимы?если да присоединяйся ко мне GodDeath бог смерти этого серва)

В ночи завыла тишина
Тоскливым воем.
Она была совсем одна,
Нас было двое.

Но почему-то в этот миг
Мне стало грустно.
Я прокричал: "Меня возьми.
И это чувство...

Что до недавнего, как нить,
Меня держало."
А ЕЙ скажу лишь: "Извини.
Мне скучно стало..."

И тишина взорвется враз
И вспыхнет светом.
Знакомы были мы вчера,
Но прошлым летом...